Ни минуты покоя…

К 75-летию со дня рождения выдающегося ревматолога профессора Владимира Ивановича Васильева

Если бы вдруг независимыми экспертами был проведен объективный анализ реального вклада сотрудников Института ревматологии в мировую ревматологию за последние полвека, я уверен, что имя Владимира Ивановича Васильева было бы в этом списке одним из очень немногих, если не единственным. Особенно если принимать во внимание не единичные работы, а сосредоточенную многостороннюю и долговременную научную деятельность. Если бы В.И. Васильеву была предоставлена возможность выступить с докладом об итогах проделанной им работы по изучению болезни и синдрома Шегрена, изложить свои достижения перед международными знатоками этого вопроса, я не сомневаюсь, что его речь была бы выслушана с неослабевающим вниманием и неоднократно прерывалась аплодисментами. Думаю, что В.И. этот доклад удался бы вполне, учитывая его актерские способности, которые были замечены еще в молодости во время исполнения роли матроса Шванди из пьесы «Любовь Яровая». Единственная трудность могла состоять только в том, чтобы уложиться во временной регламент.

На профессиональный рост и развитие В.И. Васильева как врача и научного сотрудника, несомненно, оказали влияние перемены, произошедшие в Институте ревматизма с приходом на директорство Валентины Александровны Насоновой. Сначала она сама на частых разборах «трудных» пациентов ненавязчиво, но очень убедительно демонстрировала, не экономя время, широту и глубину клинического подхода, культивировавшегося в школе Е.М. Тареева, из которой она вышла, способность выявлять неявные системные клинические проявления (например, дигитальный артериит при ревматоидном артрите) и четко формулировать диагностические обобщения. Она, к примеру, никогда не пользовалась надуманным термином «инфекционный неспецифический артрит» (вместо ревматоидного), чем вызывала напряжение старых артрологических кадров.

В Институте создалась атмосфера увлеченности ревматологией в широком ее понимании, оживились исследования ревматоидного артрита, стал расширяться спектр изучавшихся заболеваний (помимо ревматизма), начали привлекаться к сотрудничеству выдающиеся отечественные вирусологи (И.Ф. Баринский), иммунологи (А.Я. Кульберг), иммуногенетики (Л.А. Певницкий) и другие смежные специалисты. Для выполнения исследований на стыке наук потребовались молодые сотрудники. В Институте резко увеличилось количество ординаторов и аспирантов, причем в основном не «академических» (то есть, по разнарядке АМН, их всегда было мало), а «целевых» - из республик СССР. После окончания «холодной войны» в Институт ревматизма стали все чаще приезжать видные зарубежные ревматологи, основоположники целых направлений, о которых мы знали только по журнальным статьям. Было у кого учиться. Молодой инициативный доктор Васильев был в числе этой волны нового призыва. Он очень понравился В.А. Насоновой своей готовностью к освоению новой специальности и уже имевшимися навыками сложных лабораторных иммунологических исследований, которые выполнялись нигде-нибудь, а в клинике Тареева. Ниже, на фотографии изображены участники 1-ой Всесоюзной школы молодых ученых по ревматологии, проходившей в Костроме в 1981 г. Многие из них стали в последующем известными ревматологами, в том числе, трое – академиками РАН. В.И. Васильев (в первом ряду третий слева) был одним из организаторов этой школы.

Как организатор В.И. прославился тем, что, заботясь о сохранении здоровья участников и лекторов и учитывая прохладную погоду, нашел на берегу реки Волги поблизости от места проведения школы баню и каждый вечер после окончания занятий профессионально топил ее и парил желающих, чем очень способствовал более близкому знакомству и единению молодых ревматологов. Вообще В.И. – очень азартный человек, склонный к соревновательности во всех видах своей деятельности. Он бегун на длинные дистанции, поклонник знаменитых братьев Знаменских и олимпийского чемпиона в беге на 10000 м Петра Болотникова, задиристый фанат команды «Спартак», сильный шахматист, а по агентурным данным – опытный и удачливый преферансист, что позволяло зарабатывать на жизнь в трудные времена. В.И. - принципиальный, иногда даже непримиримый человек, из-за чего его характер некоторые называли трудным. По воспоминанию очевидца, во время выдвижения на партсобрании Института ревматизма Л.И. Брежнева Генеральным Секретарем КПСС на новый срок В.И. Васильев был единственным, кто выступил против, мотивируя свое мнение преклонным возрастом вождя и опасениями за его здоровье. Соображения эти не поддержали, но и гонений никаких не было.

В.И. очень повезло в начале научного пути. Он был направлен на стажировку в Грецию, в Афины, к профессору Haralampos M. Moutsopoulos – одному из самых широко образованных ревматологов Европы, многолетнему лидеру изучения сухого синдрома и прямому ученику Norman Talal (США), который первым указал на необходимость рассматривать это заболевание не как локальную офтальмо-стоматологическую патологию, а как системную аутоиммунную болезнь. Из Греции В.И. вернулся вдохновленный потоком разнообразных исследований, которые проводились небольшой группой сотрудников профессора H. Moutsopoulos, и желанием поскорее перенести их на нашу землю. Насколько я понимаю, именно в Греции В.И. осознал безграничные перспективы изучения новой аутоиммунной болезни и получил «прививку» нестихающего интереса к этой ревматологической проблеме.

Norman Talal Haralampos M. Moutsopoulos Владимир И. Васильев
(1934-2015)

Между прочим, в Греции произошла одна история, которая вполне характеризует В.И. Васильева как наблюдательного врача, готового оказывать помощь даже в «полевых» условиях (чему способствовала уже пройденная к тому времени ординатура в Институте ревматизма и служба в армии в качестве фельдшера). В Афинах было очень жарко, и В.И. как-то утром решил искупаться в Средиземном море вместе с коллегой, который потом и рассказал нам эту историю. Но точный маршрут им был неизвестен, они долго не могли найти дорогу к морю. И вдруг В.И. увидел грека с полотенцем, шортах и сандалиях, явно собравшегося на пляж. Вежливо поздоровавшись, В.И. неожиданно заявил греку, что он болен псориатическим спондилоартритом. Оказалось, что пока ревматологи из Москвы подходили к этому господину, В.И. заметил характерные изменения позвоночника (скованность и ограничения движений), а подойдя поближе увидел и псориатические бляшки на теле. Грек был поражен мгновенному точному диагнозу, который, с его слов, много лет не могли поставить в Афинах. Он тут же показал, как можно проникнуть на платный пляж через дырку в заборе и пригласил на ужин. Предложение это советскими ревматологами было с радостью принято. Ужин (на самом деле пир с употреблением жареного барана и лучших греческих напитков) прошел на высоком уровне. Но отдохнуть в полной мере не удалось, так как грек пригласил своих друзей и родственников (около 30 человек), которые узнав про знаменитого русского врача, по очереди подходили к нему и просили проконсультировать их. В.И. никому отказать не мог.

В.И. Васильев постепенно стал старшим научным сотрудником и начал самостоятельно планировать и осуществлять научные исследования. Планы были большие, идей было всегда много. А вот помощников не хватало. У тех руководителей научных лабораторий и отделов, к которым был приписан В.И., «свободных» сотрудников не было. Поэтому долгое время всю научную деятельность вел единолично, пытаясь найти «свободных» исполнителей в других учреждениях. В.И. легко заводил научное сотрудничество со смежными специалистами, которое, если специалист оказывался порядочным и квалифицированным, было устойчивым и продолжалось годами. Так было со стоматологом, Мариной Владимировной Симоновой, которая, находясь на должности обычного врача, почти у всех пациентов с подозрением на сухой синдром проводила сиалографию непосредственно в рентгеновском кабинете (то есть, вынужденно подвергалась облучению), сиалометрию, брала биопсию малых слюнных желез (не говоря уже о трудоемкой профессиональной лечебной работе, так как у всех пациентов с сухим синдромом были большие стоматологические проблемы). В.И. Васильеву очень повезло с окулистом Татьяной Николаевной Сафоновой, научным сотрудником Центра глазных болезней АМН СССР, которая еженедельно в течение не менее 30 лет приезжала для осмотра пациентов (бесплатно!) сначала на Петровку, 25 (Институт ревматизма), а потом в Институт ревматологии на Каширском шоссе. Это трио энтузиастов безотказно оказывали помощь сотням и тысячам больных сухим синдромом, приезжавшим в Институт ревматологии со всей страны.

Три пионера в изучении синдрома и болезни Шегрена в СССР (слева направо: Т.Н. Сафонова, М.В. Симонова и В.И. Васильев)

В последующем, когда для своевременной диагностики лимфом потребовалась биопсия главных слюнных желез В.И. разыскал челюстно-лицевых хирургов (которые поначалу категорически отказывались от этой процедуры, традиционно считавшей в стоматологии запретной), а затем привлек к этому одного из своих сотрудников-ревматологов с развитыми хирургическими способностями (С.Х. Седышев). Этот доктор, помимо биопсии слюнной железы, наладил взятие на морфологическое исследование ткани слезных желез, разработав для этого особый малоинвазивный метод. Этот метод оказался совершенно незаменимым для точной диагностики IgG4-связанного заболевания, изучением которого В.И. Васильев увлекся в последние годы. Не менее важным было налаживание качественной иммуноморфологии и определения В-клеточной клональности в биоптатах, для чего было налажено сотрудничество с видными иммуноморфологами Российского онкологического центра (Н.А. Пробатова) и Гематологического научного центра (М.Ю. Варламова).

Со времени последнего юбилея (который почему-то у В.И. Васильева отмечается не по нулевым, а по пятилетним последним цифрам возраста) под руководством юбиляра было защищено немало кандидатских диссертаций: «Заболевания, проявляющиеся симметричным увеличением слюнных желез и тканей орбит в ревматологической практике» (Седышев С.Х., 2012); «Клинико-лабораторная характеристика криоглобулинемического васкулита» (Пальшина С.Г., 2013); «Стрессовые факторы и психические расстройства при болезни Шегрена» (Шеломкова О.А., 2013); «Оценка состояния слюнных желез при саркоидозе» (Боровская А.Б., 2014); «Клинико-лабораторные особенности IgG4-связанного заболевания в ревматологии» (Сокол Е.В., 2016); «Клинико-лабораторные особенности болезни Шегрена, ассоциированной с антицентромерными антителами» (Чальцев Б.Д., 2021). Общим свойством этих разнообразных и интересных работ является их существенная клиническая значимость и актуальность, все они выполнены впервые в нашей стране, многие содержат уникальный по международным меркам материал.

Всегда своеобразны и интересны многочисленные научные статьи В.И. Васильева. В последнее время автор особенно увлечен изучением относительно нового, трудно диагностируемого IgG4-связанного заболевания, а также новыми способами лечения этой болезни и сухого синдрома. Но есть особая тема, которую В.И. разрабатывает уже много лет, – это онкогематологические аспекты ревматических заболеваний, в первую очередь, лимфопролиферативные болезни, осложняющие синдром и болезнь Шегрена. Этому во многом была посвящена еще докторская диссертация юбиляра. В.И. Васильев настойчиво пропагандирует необходимость адекватной ранней диагностики лимфом при сухом синдроме, предложил ряд своеобразных методов химиотерапии в случае уже развившихся лимфом, а также внимательно изучает непосредственные и отдаленные результаты применения моноклональных антител к В-лимфоцитам при различных ревматических заболеваниях, связывая с этими препаратами перспективы в лечении. Под влиянием В.И. Васильева гематоонкологическими проблемами ревматологии увлекся опытный гематолог В.Р. Городецкий, успешно работающий в настоящее время над докторской диссертацией. Работы в этом направлении отличаются новизной, в связи с чем с удовольствием публикуются пристрастными иностранными журналами.

Четыре ревматолога и один гематолог (В.Р. Городецкий - в центре)

Крупным и давно ожидавшимся событием явился выход в 2013 г. многостраничной монографии «Синдром Шегрена», в которой подробно изложены данные отечественных специалистов.

Всегда вызывало восхищение отношение В.И. Васильева к регистрации данных о пациентах. Вся информация заносилась на одинаковые перфокарты из плотной бумаги. В.И. имел обыкновение писать только перьевой ручкой с золотым пером и пользовался исключительно фиолетовыми чернилами. С этим было легко в советское время, эти ручки входили в стандартный набор подарков для врача, а вот как эти письменные принадлежности добывались в постсоветское время, когда они исчезли из продажи, непонятно. Следует отметить, что экзотичные пристрастия, видимо, присущи многим уникальным специалистам по сухому синдрому. Известно, что профессор N. Talal коллекционировал спичечные коробки, но не простые, а оригинальные - из золота, серебра, латуни и кожи. Профессор превращал их в миниатюрные сундучки, сарайчики или надворные туалеты, или даже комбинезоны. Всего этих коробков было собрано около 300.
В.И. Васильев приносил все перфокарты с записями на каждый амбулаторный прием и держал их в емком кожаном портфеле. Число этих перфокарт постепенно стало огромным (по слухам – до десяти тысяч). Бессчетным было и количество пациентов, приходивших на прием к доктору Васильеву. Они приходили без предварительной записи, но В.И. их обязательно принимал, задерживаясь допоздна. Отношение к пациентам было как к своим родным. «Врач горой стоит за свое дело, сказал, что готов отвечать за свои диагнозы перед судом», написал один из пациентов В.И. В сети Интернет существует большое количество отзывов пациентов В.И. Васильева. Вот некоторые выдержки:

«Он с первого взгляда, как экстрасенс, определил, что у меня нет синдрома Шегрена. Слава Богу». «Лечусь у В.И. уже 10 лет. Если бы не он, не знаю, что было бы. До него никто не мог мне поставить диагноз. Удалили слюнную железу, хотели удалять другую. В.И. сразу, по анализам, поставил диагноз, отругал, что удалили железу. В итоге поставлен диагноз болезни Шегрена с образованием мальт-ткани, то есть еще немного и была бы мальтлимфома. Профессор остановил процесс озлокачествления».

«Для меня прозвучало как гром среди ясного неба, что болезни Шегрена у меня быть не может. Сухости слизистых оболочек и биопсии, показывающей инфильтрацию, для диагноза недостаточно. Если у вас есть эмоциональные слезы - это не Шегрен. Не пытайтесь спорить с профессором, даже если вам уже ставили такой диагноз другие врачи. Поверьте мне, если не хотите увидеть профессора в гневе».

«Попала я к профессору В.И. Васильеву в 2014 году слепой и глухой от болезни, диагноз которой никак не могли поставить. Он поставил диагноз и начал лечение, через 3 месяца вернулся слух и восстановилось зрение. Каждые полгода прихожу на прием к нему, как к спасителю».

«10 лет назад меня свалила неведомая болезнь. Я угасала на глазах, родителей готовили к самому печальному исходу, я перестала от слабости ходить и с трудом дышала. Чудом я попала в институт ревматологии к профессору Васильеву. Он поставил меня на ноги, ночами сидел и изучал литературу, чтобы понять, что со мной».

Главное, что хотелось бы пожелать не только дорогому и уважаемому Владимиру Ивановичу, но и нам всем – это сохранения школы профессора Васильева с присущим ей глубоким пониманием болезни Шегрена. Иначе «сойдут на нет» те развитые врачебные умения и навыки, которые необходимы нынешним и будущим пациентам с сухим синдромом. Об этом должен был бы позаботиться, прежде всего, Институт ревматологии. Но В.И. пришлось покинуть это учреждение. Жаль. Что делать… Проблема, видимо, в том, что В.И. – сам по себе «институт», «НИИ Васильева имени Шегрена или НИИ Шегрена имени Васильева». Два института и два директора в одном учреждении обычно не уживаются. Важно, кто остался «на хозяйстве». Успел ли, смог ли В.И. «заразить» преемника той вакциной, которую он сам получил в свое время от H. Moutsopoulos? Прошла ли вакцинация успешно? Время покажет...

Группа товарищей, готовивших этот текст, поздравляет В.И. с юбилеем и считает, что он должен помочь своим последователям, написав подробную монографию с изложением в первую очередь клинических, а не научных данных. Чтобы было легко и интересно читать и учиться.